Любимые вирусы Дмитрия Лозинского

Александр Бумагин
Опубликовано 22 июля 2009 года

27 июня исполнилось 70 лет Дмитрию Николаевичу Лозинскому. Многие знают его как программиста, который обнаружил в Госплане вирус Vienna, с которого у нас в стране и началась история борьбы с вредоносными кодами. Благодаря этому вирусу на свет появилась программа Aidstest. Как автора этого антивируса Лозинского и вспоминают чаще всего. Сам же о себе Лозинский напоминает нечасто - хотя он долгое время занимал пост председателя совета директоров ЗАО "ДиалогНаука", а последние пять лет был заместителем генерального директора "Доктор Веб", публичным человеком его назвать трудно. За примером далеко ходить не нужно: на сайте компании, где Лозинский работает сейчас, о нём не сказано ни словечка. На сайте "ДиалогНауки" опубликована подробная расписанная по годам история компании, и последнее упоминание о Лозинском там относится к 1999 году, когда Дмитрий Николаевич получил орден Дружбы. Тогда ему было шестьдесят.

Ваше имя все связывают с вирусами, антивирусами. Но ведь "эпоха вирусов" - это небольшая и, быть может, не самая главная часть вашей жизни. Вы наверняка помните те времена, когда компьютера никто ещё и не видел.

- Я помню даже те времена, когда никто и не слышал про компьютер. Мое знакомство с ЭВМ началось в 1959 году, когда в один прекрасный день выяснилось, что назавтра нужно сдавать зачет по программированию. Там, видать, были какие-то лекции, которые я прогулял. Нашел я какую-то книжку¹, в ней - систему команд машины "Стрела" ² - машины размерами с это кафе, с быстродействием две тысячи трехадресных операций в секунду и с памятью на две тысячи слов. Зато в ней уже применялись магнитные ленты. Рассказывали, что иногда, если лента заминалась и не могла быть прочитана с помощью самого компьютера, её посыпали мелким металлическим порошком, и все единички и нули проявлялись. Машина была трехадресная, понятная. Зачет я сдал.

И что, сразу начали программировать?

- После окончания МГУ меня "распределили" в КГБ - заниматься криптографией. Программирование все ещё не было моей работой - мы формулировали задание, и на нас работал другой отдел, где были программисты. Правда, как-то раз мы с приятелем узнали, что в Высшей школе КГБ поставили японский микрокомпьютер, вот на нём мы развлечения ради немного программировали. В 1965 году я попал в ГВЦ Госплана СССР и при трудоустройстве сразу сказал, что буду заниматься экономико-математическими методами, что программировать не умею и учиться этому не желаю. Однако потом у нас появилась английская машина Elliot 503 с Алголом. В СССР до этого все ЭВМ работали в действительных адресах, а это хуже ассемблера. Алгол же показался любопытным, все стали его изучать, и я от скуки тоже что-то где-то почитал. Почему от скуки? Я, конечно, знакомился непосредственно с математикой применительно к экономике, читал литературу, но понял, что все это - муть зеленая, которую невозможно свести к формулам.

И какую же первую задачу решил на компьютере Дмитрий Лозинский?

- Первая моя задача на Алголе была связана с исправлением ошибки в кодировке русских букв. Удивительно, но через полгода после такого начала вдруг оказалось, что я уже замначальника отдела программирования. Это случилось в 1967 году, и до сих пор я этим занимаюсь. И поверьте, это занятие всегда вызывало у меня только скуку.

Что, совсем ничего интересного не было?

- Я люблю узнавать что-то новое, и если появлялись новые машины, они на какое-то время меня увлекали. Было интересно, как машина устроена, и чинили их только при моем участии. Elliot 503 была простейшей машиной, но так получалось, что я в ней разбирался лучше тех людей, кто должен был её ремонтировать по долгу службы. Можно сказать, я как программист чувствовал, как и что там у неё происходит. А так, стыдно вспоминать, что много лет я работал на Госплан. Пользы от моей работы было немного.

Но для чего-то Госплану нужны были программисты... Для чего?

- План для страны, на самом деле, делался примерно вот как. Сидела такая Брусникина Анна Ивановна. У неё в тетрадке за прошлый год было записано где-кому-чего. Она знала, что в следующем году нужно будет примерно то же самое. Наша победа как программистов заключалась в том, что все это мы научились в машину загонять и распечатывать - сделали умную печатную машинку. Кстати, и тогда, и сейчас сложнейшей задачей является занесение информации в ЭВМ. Универсального решения нет, а в те годы на программирование ввода данных уходило 95% времени. Остальное можно было сделать за полдня.

И Госплан, и вирусы, как известно, вам тоже быстро надоели - просто не везло?

- Да мне любая работа надоедала за три года. Мне как раз везло с тем, что появлялись новые компьютеры, новые операционные системы. А сейчас поток околокомпьютерной информации так велик, что за ним не уследишь.

В своих интервью десятилетней давности вы говорили о тех, кто пишет вирусы, как о людях, которые хотят самоутвердиться, проявить свою "крутость". Что теперь скажете?

- Сейчас ситуация изменилась принципиально - за последние годы возник большой бизнес. Растущий рынок рекламы привел к возникновению спама. Со спамом начали бороться, и его уже стало нельзя рассылать со своего компьютера. Понадобились чужие компьютеры, которые нужно было захватить. Так по Сети расползлись вирусные черви, возникли бот-сети. Появились даже черви, вышибающие других червей - конкуренция...

Был ли у вас в своё время любимый вирус?

- Самые первые вирусы увлекали. Vienna, правда, был тривиальным, а вот вирус с падающими на экране буквами - "Каскад" - мне запомнился хорошо, очень изящно был сделан. Буквально через год появился блестящий по исполнению вирус, блокировавший отладчик. Вирус следил за прерываниями. В нужный момент, когда ты доходил до тела этой программы, тебя перебрасывало за пределы вируса. Грамотные ребята писали, им действительно хотелось себя проявить.

А что с качеством вирусов сейчас?

- Увы, я не знаю ответа. Непосредственно вирусами я не занимаюсь давно. Сейчас вирусы берут не качеством, а количеством. Изучать каждый из них не хватит никаких сил - вирусов уже за полмиллиона. Этим занимаются у нас молодые квалифицированные люди.

Своеобразное противостояние "Касперского" и Dr. Web появилось не вдруг. Были же времена, когда вы, Данилов, Касперский общались как коллеги и помогали друг другу?

- С Касперским мы, конечно, общались, пока однажды вдруг не стали говорить на разных языках. Он начал заниматься вирусами почти одновременно со мной. C Даниловым мы познакомились на одной из конференций. Я его, кстати, уговаривал бросить эту грязную работу с вирусами к чертовой матери, но он не послушался. Ему, правда, и делать-то ничего не оставалось: кушать хотелось, поэтому он пришел к нам. Я стал потихоньку спихивать на него свою поднадоевшую работу и рынок, занятый программой Aidstest. Какое-то время Aidstest и Dr. Web продавались вместе, а потом Aidstest ушел. Помогать же Касперскому все равно необходимо (как и ему - нам), поскольку есть жесткие правила: информация о найденных вирусах рассылается всем вендорам (точнее, есть общий пул обмена вирусами). Что антивирусная компания делает (или не делает) с присланным вирусом - это уже её внутреннее дело. "Припрятанных" вирусов ни у кого нет, сражение идет за качество работы, а не за то, чтобы создать свою уникальную коллекцию.

У нас в стране вас многие знают и помнят. А являетесь ли вы авторитетом за границей?

- Старые работники отрасли меня помнят. К тому же и выходцы из России там есть. Пока Aidstest был бесплатным, у этой программы и за границей была большая известность, ко мне даже как-то раз программа вернулась переделанной на болгарский язык. Моя программа попала на рынок благодаря бесплатности распространения первых версий и появившимся её поклонникам. Помнят или нет меня, сейчас не так важно: романтическое время, когда антивирусы продвигали отдельные личности, прошло.

Вирусы вам наскучили. Что же теперь вас занимает?

- Я немного программирую. Учусь.

Чему?

- Программированию. Это бесконечный процесс. Я вам так скажу: пока я сам занимался вирусами, то катастрофически отстал от всего нового, что появилось в программировании. С вирусами всё время одно и то же. Теперь, чтобы программировать по Windows, нужно наизусть знать очень много вещей. Я помогаю Dr. Web, пишу маленькие программки, хотя, повторюсь, вирусов в глаза не вижу.

То есть просить вас дать прогноз на будущее антивирусной индустрии бессмысленно?

- Когда я давал первое интервью на телевидении, где-то через год после знакомства с вирусами, я прогнозировал, что вся эта буря с вредоносными программами уляжется года за два. Предсказатель из меня, как видите, никудышный.

Вирусы, антивирусы - это своего рода гонка технологий. Ждать ли нам в этой связи кибервойны, первой цифровой мировой?

- Бог его знает. Мне кажется, в этом противостоянии появилась некоторая стабильность. Война идет между создателями вирусов, а на рынке антивирусов все без потрясений. Никто другой на этот рынок уже не придёт, так как новичку придется сразу обработать 500 тысяч вирусов. Нужна целая фабрика, много хороших программистов, а их и для внесения в базу новых вирусов требуется немало.

А как вы относитесь к новому веянию на этом рынке - созданию общих правил для независимого тестирования антивирусов?

- Чушь. Тестировать в лучшем случае можно скорость сканирования и процент определения вирусов. Сканирование же сейчас не главное: важнейшей частью антивируса является резидентный модуль. И если он пропустил вирус, то потом, конечно, придется сканировать весь компьютер, но очистить его удается далеко не всегда. И даже при тестировании сканеров очень трудно добиться объективности результатов. Разница в результатах тестов - доли процента. Один-два вируса не попали в тестируемую версию программы, и она откатилась на несколько позиций.

В 90-е годы я познакомился с вирусами благодаря довольно известной заразе под именем OneHalf. Перепугался тогда жутко: я сам видел эту надпись³. Есть ли какой-то вирус, который вы можете назвать самым страшным?

- OneHalf, конечно, был жуткой вещью, ведь его упустили, не заметили вовремя. Он разошелся очень широко. Это пример программы, написанной молодым, умелым, но глупым человеком. Чем больше глупость, тем больше злобы. Мне с такими людьми противно иметь дело: они "желают другим того, чего не желают себе". А самое страшное на моей памяти - это вирус "Чернобыль". 26 апреля он стирал все на дисках, а потом во флэш-памяти материнской пытался стереть BIOS. Слава богу, что типы флэш-памяти были разными. Пожалуй, "Чернобыль" - единственный вирус, который "железно" ломал компьютер.

А в прямом смысле это возможно - с помощью вируса физически сломать ПК?

- Легенду о том, что вирус может физически портить жесткий диск, я знаю. А еще я догадываюсь, откуда она взялась. В машинах ЕС дисковые устройства были размером со стиральную машину. Когда большая считывающая головка двигалась, устройство заметно качалось. А потому, ежели написать программу, которая могла бы так перемещать головку, чтобы ввести устройство в резонанс, то, конечно же, такой вирус мог бы вызвать самые настоящие физические повреждения: эта "стиральная машина" непременно разлетелась бы. В современных винчестерах собственная частота колебаний далека от частоты движения головки, и этот трюк не пройдет.

Многие считают, что огромный вклад в распространение вирусов вносит компания Microsoft своими дырявыми продуктами...

- Вот насчет дырявости меня не подключайте: я вообще перед ними преклоняюсь, ведь их продукты работают. Это само по себе чудо при таком огромном объеме кода. Другое дело, что их монополизм не приводит ни к чему хорошему: не все их решения можно назвать лучшими, а достойной альтернативы нет.

Но, может быть, тогда компании Microsoft стоило уделить больше внимания оптимизации своих программ?

- В наше время оптимизировать уже нельзя. Массовую программу нельзя вылизывать годами - при такой динамике развития отстанешь от рынка. Нужно все делать быстро. Дешевле задействовать еще 10 Гб памяти. Знаете, когда в Госплане после Elliot 503 появилась другая "англичанка", ICL, вместе с ней рассылались исходники её ОС, чтобы можно было оперативно внести исправления и заново компилировать. Мы знали, сколько там ошибок. Уже в той крохотной ОС, которую делали всего шесть человек, их было несколько сотен. Все производители софта ведут журнал найденных ошибок, и я знаю, что даже в простой по сравнению с ОС программе вроде антивируса находятся тысячи ошибок. И при этом Microsoft делает так, что Windows работает. Могу лишь посоветовать: не увлекайтесь установкой на компьютер всех нужных и ненужных программ, так вы сами себя обезопасите.

А Интернет? Он приносит больше пользы или вреда для защиты от вирусов? С одной стороны, оперативно обновляемые антивирусные базы, с другой - нескончаемый поток спама и вредоносного кода на страницах.

- Интернет - это просто новое качество жизни, как и мобильность устройств. Интернет - это новая борьба. По дискетам вирусы тоже двигались с огромной скоростью, а вот новый антивирус сильно запаздывал. Мы, например, рекомендуем обновлять антивирус каждые полчаса, и это вполне возможно при нормальном Интернете.

А как вы относитесь к идее Касперского ввести паспорта для пользователей Интернета?

- Я считаю это неактуальным и невыполнимым. Это просто громкий повод для заявления на всю страну и его дальнейшего обсуждения СМИ.

Много ли головной боли приносят вам так называемые альтернативные ОС?

- Хорошо, что пока они не стали плотным множеством. Вы же понимаете, что такое цепная реакция? Нужна критическая масса. Пока её нет, распространение вирусов, живущих только в этой ОС, практически невозможно. Вообще же, чем больше разных ОС, тем лучше.

Вы вот недавно сказали о мобильности. А вам не кажется, что мы слишком отягощены нынешней мобильностью: телефон, ноутбук, КПК, навигатор, зарядки к ним...

- Я уверен, что все это потом объединится. Пока у меня с собой КПК и мобильник. Интернет - через телефон. Что ещё надо? Я люблю читать. Если нужно расслабить мозги - фэнтези, а чаще - перечитываю всякую классику. "Онегина" или Анатоля Франса, например. И читаю я тоже на КПК. Я рад, что мне удалось дожить до такой вот техники. Оглянитесь назад - как мы вообще жили без мобильного телефона, без Интернета? Когда в 1991 году появилась электронная почта, она меня приводила в восторг: можно было ночью отправить в Америку письмо и утром получить ответ.

Как планируете отметить свой юбилей?

- Сбежать к детям.

А это куда? И, надеюсь, не насовсем?

- Одна дочка в Калифорнии, другая - в Нью-Джерси. Уезжать навсегда к ним не хочу - что я там буду делать? Мне достаточно того, что я там каждый год бываю.

Не так давно я видел другого человека, которому этим летом исполняется 70 лет, - Крейга Барретта. В Intel все просто - по достижении этого возраста человек не может работать в компании, и Барретт теперь пенсионер. У вас все подругому, у вас есть должность, покидать которую вы, кажется, не собираетесь.

- Вы знаете, я сам все время говорю, что нахожусь на должности патриарха. Я, конечно, приношу какую-то пользу. Моим любимым делом всегда было - давать советы, вот и советую помаленьку.

1. Китов А. И., Криницкий Н. А., Электронные цифровые машины и программирование. [назад]

2. Это первая ЭВМ, которая в СССР была доведена до промышленного производства. В её элементной базе нашлось место как электронным лампам, так и полупроводниковым диодам, в качестве устройства внешней памяти мог использоваться магнитный барабан. "Стрела" потребляла около 150 кВт и занимала площадь 300 кв. м. Половину мощности и площади отъедал процессор. [назад]

3. Вирус постепенно шифровал файлы на диске, на что требовалось довольно много времени, и когда добирался до половины, на экран выводилась фраза "This is one half. Press any key to continue" (в поздних версиях она менялась). Если вирус принудительно удалялся с компьютера, ОС не могла без его помощи дешифровать файлы. Антивирусу нужно было не только научиться находить и удалять сам вирус, но и уметь восстанавливать испорченные файлы. [назад]

Из еженедельника "Компьютерра" № 25-26 (789-790)